Еще когда я был маленьким, все вокруг знали, что я гей. Об этом не догадывался только я сам. Я носил розовые майки, я играл с куклами, я наматывал полотенце на голову и притворялся, что я Рапунцель.
Я все еще помню, как ужасно было терпеть насмешки соседских детей, которые приходили в гости поиграть и видели мой домик для Барби. Эмм, я вас приглашал не для того, чтобы обсуждать мой загородный трехэтажный особняк.
Несколько лет назад Рассел Тови поблагодарил своих родителей за то, что те воспитывали в нем маскулинное поведение. Эта новость вызвала много споров. Мне их поведение показалось репрессивным. Каким бы ненавязчивым не было такое воспитание, оно подразумевает, что ребенок должен вести себя определенным образом, чтобы соответствовать стандартам и традициями уже минувших времен. Его посыл можно сформулировать так: «Мы не против, что ты гомосексуален, пока тебя принимают за гетеросексуала».
Один раз, когда мне было шесть, я надел пластиковых туфли на маленьком каблуке, но мой отец сразу выбросил их (однако не из-за того, что такие туфли — модный моветон). Так бы поступили и родители Тови, не так ли? Хотя я никогда не скажу ему «спасибо» за его поступок. Но я хотел бы поблагодарить свою маму за то, что она достала их из мусорки, хоть я и нарушал с их помощью социальные нормы. Все потому что она знала, что они мне нравятся.
Сила часто является атрибутом маскулинности, но в этой ситуации совершенно ясно, кто проявлял силу, а кто прятался от очевидного.
Сегодня я вижу в моем отце гораздо больше маскулинного, чем когда-либо: он записывает новости об ЛГБТ+ на iPlayer; он помогает мне упаковать парик и туфли в один небольшой рюкзак, не порвав его; он кричит мне «Удачи!» из своей машины, когда я иду расставаться с парнем.
Многие люди ошибаются в том, что путают уверенную маскулинность с токсичной маскулинностью. Первая основана на уважении и человеческих ценностях, а вторая — на эгоизме, неуверенности и незрелости.
И все-таки что такое маскулинность? Волосы на лице? Грубый голос? Я вас умоляю. Маскулинность — это сложное явление, а не поверхностные атрибуты, вроде бороды.
Концепция маскулинности, как и большинство ярлыков, — это немного устаревший конструкт, из-за которого люди чувствуют отчуждение и беспокойство, если не вписываются в заданные рамки.
Я считаю куда более притягательным того человека, который принимает, любит и признает себя таким, какой он есть, а не изображает маскулинность, чтобы понравится людям. Ирония заключается в том, что притворяться кем-либо, кем ты не являешься, совсем не маскулинно. На самом деле, научиться любить настоящего себя требует гораздо большей смелости.
Актер Винсент Д'Онофрио дал идеальное определение: «Для меня истинная маскулинность — как и феминность — это умение комфортно чувствовать себя, будучи сам_ой собой».
Когда мужчина очень старательно имитирует маскулинность, он похож на бестолкового ребенка, который пытается пропихнуть квадратную фигурку через круглое отверстие, хотя она туда никак не пролезет.
Я долгие годы подавлял свою сущность, поэтому первые несколько лет после моего камин-аута мой внутренний Луи Спенс (английский танцор и хореограф — прим. переводчика) разнузданно танцевал Vogue, покоряя всевозможные гей-курорты.
Я хотел рассмешить людей вокруг себя и в такой форме я получал необходимое мне признание. Еще таким образом я показал свой сверкающий от глиттера средний палец всем тем, кто обзывал меня «пидором» в школе.
Однажды у меня случился нервный срыв, потому что я осознал, как много лет я жил чужой жизнью. Как можно принять себя, если ты постоянно притворяешься кем-то другим?
Какое-то время я, как и все, пытался вести себя брутальнее, ведь огромная часть гомосексуалов чуть ли не боготворит «маскулинность». Более того, в недавнем опросе, посвященном маскулинности, журнал Attitude обнаружил, что 75% геев отталкивает феминность в мужчинах.
Но кто решает, чем является феминность, а чем не является? Ни феминности, ни маскулинности на самом деле не существует. Их нельзя измерить или потрогать, они существуют только в нашем субъективном восприятии.
Многие скажут, что быть геем — значит встречаться с другим мужчиной. Ни в этом ли вся суть? Так и есть. Сексуальный, похожий на гетеросексуала внешностью и поведением парень — это мечта многих геев, поэтому легко предположить, что все мы ищем именно таких парней. Но мы живем в гораздо более современном мире, чтобы полагать, что все гомосексуалы предпочитают лишь один тип мужчин.
Даже когда я понял, что мне не нужно носить маску, чтобы нравиться людям, я постоянно изводил себя сомнениями, прежде чем дать себе хоть маленький шанс. Вдруг я не в его вкусе. Я ему не понравлюсь. Я для него недостаточно маскулинный. Каждому из нас слишком хорошо знаком этот тихий голосок, который вечно мешает нам стать счастливыми.
Но в реальном мире маскулинность не вписывается в строгие рамки, которым ты либо соответствуешь, либо нет. Мне кажется логичным воспринимать маскулиннность, как сексуальность: в виде спектра. Мы все в чем-то маскулинны и в чем-то феминны — и эти качества не должны подавлять родители, соседские дети, парни с Grindr и, самое главное, мы сами.
Только когда я стал принимать все свои особенности, я стал привлекать больше мужчин. Парни говорили мне, что я милый; юноши, которыми я восхищался издалека, стали писать мне личные сообщения; мужчины, которые отвергли меня в прошлом, стали возвращаться.
Почему? Потому что в конечном счете нет ничего сексуальней, чем быть... настоящ_ей.
